«Смертей от вакцин у нас нет»: Кто заплатит за осложнения от прививки?

На фото (слева направо): главный государственный санитарный врач РФ Анна Попова, премьер-министр РФ Михаил Мишустин, первый вице-спикер Госдумы РФ Александр Жуков, вице-премьер РФ Дмитрий Чернышенко, министр здравоохранения РФ Михаил Мурашко. (Фото: Александр Астафьев/POOL/ТАСС)

Депутат Государственной Думы Федот Тумусов предложил застраховать жизнь и здоровье каждого россиянина, привившегося от коронавируса, на десять миллионов рублей. Подобная мера, указал он в своем депутатском запросе, во-первых, снимет ряд опасений граждан перед различными вакцинами, а, во-вторых, не ляжет бременем на госбюджет, поскольку все применяемые в России вакцины сертифицированы, а следовательно — безопасны.

Казалось бы, все логично — раз вакцины в порядке, реализовать данное предложение, да и дело с концом. И граждане спокойны, и страховщикам прибыток, и у «ковид-диссидентов» аргументации серьезно поубавится.

Однако в ответ на это представители Министерства здравоохранения РФ лишь напомнили представителю нижней палаты парламента — граждане РФ при осложнениях могут претендовать на пособия, например, по нетрудоспособности. Кроме того, человек, ставший инвалидом из-за прививки, может получить компенсацию в 10 тысяч рублей, а в случае летального исхода семье вакцинировавшегося полагается 30 тысяч рублей.

Впрочем, министр здравоохранения Михаил Мурашко согласился с тем, что размер такого единовременного пособия за осложнения после вакцинации стоит пересмотреть. Чиновник назвал этот шаг целесообразным, поскольку данные компенсации не индексировались и не пересматривались более 20 лет.

На этом фоне «Свободная Пресса» вспомнила, как еще в 2017 году президент Общероссийской общественной организации «Лига защитников пациентов» Александр Саверский рассказывал в рамках «Открытой студии» о том, что в присланной ему родителями вакцинированных от гриппа детей статистике по Сургуту за 2000—2007 годы фигурировали 3 летальных исхода и 4 серьезных осложнения, причем у каждого из пострадавших в медкарте четко фиксировалось «поствакцинальное осложнение», однако в заключении из института Тарасевича (ФГБУ «Научный центр экспертизы средств медицинского применения» Минздрава России — ред.) было написано буквально следующее: «Поскольку в мировой научной литературе подобные последствия не описаны, мы не можем установить причинно-следственную связь».

И решила поинтересоваться у экспертов — насколько сложно сейчас доказать, что тот или иной вред здоровью человека был причинен той или иной профилактической прививкой, и как часты подобные случаи в принципе?

— Давайте начнем с того, что глава Минздрава не то, чтобы однозначно согласился пересмотреть размеры этих компенсаций, а лишь сказал, что это можно было бы сделать, — поделился с «СП» своим видением ситуации доктор медицинских наук, профессор Павел Воробьев. — Однако, на мой взгляд, тут должна бы быть именно страховка, потому что если вдруг человеку действительно будет нанесен вред здоровью той или иной прививкой, то ничего доказывать не нужно, достаточно наступления оговоренных факторов. Но страховки на сегодня нет вообще никакой. И для того, чтобы получить какие-то денежные компенсации, вред от прививки, действительно, нужно доказывать.

«СП»: — Насколько этот процесс проблематичен для граждан?

— В медицине вообще ничего подобного доказать практически невозможно в принципе. Это можно лишь предположить с той или иной степенью вероятности. И это процесс бесконечный. У нас ведь даже если вы с самолета упали и поломались, вам могут сказать, что все повреждения не от того, что вы конкретно из самолета выпали, а по каким-то другим причинам.

«СП»: — А статистика причинения вреда здоровью в ходе вакцинации у нас в стране хоть какая-то ведется? Кто-то отслеживает частоту возникновения осложнений после прививок?

— Статистики у нас никакой такой нет. По факту ее вообще никто и никак не собирает. Официальная позиция — смертей от вакцин у нас нет. И когда, предположим где-то у кого-то возникают какие-то осложнения или наступает, упаси бог, летальный исход, обычно говорят — это не вследствие какой-то прививки, это просто так совпало.

«СП»: — В этой области Россия как-то отличается от других стран? Или за рубежом распространена точно такая же практика?

— Мне лично трудно ответить на этот вопрос однозначно. Но, насколько мне известно, на Западе пытаются как-то что-то отслеживать по вакцинации. Например, американский регулятор CDC (Центр по контролю и профилактике заболеваний США — авт.) приводит некоторую статистику и аналитику по осложнениям после вакцинаций. Там даже можно увидеть упоминания об «острой смерти». Правда, при этом пишут, что «острая смерть» вследствие прививки не доказана, но она там хотя бы фигурирует. У нас ничего такого, насколько мне известно, нет.

«СП»: — Отсутствие подобной статистики — это новый или, если можно так выразиться, застарелый недочет наше медицины, тянущийся еще со времен СССР?

— Во-первых, раньше было гораздо меньше вакцин в принципе. Во-вторых, вопрос о вреде после прививок раньше хоть как-то и где-то, но звучал. По крайней мере, мы знали, что такая штука, как поствакцинальные осложнения, и они входили даже в различные классификации. Сейчас ничего такого нет.

«СП»: — Кто же тогда должен нести ответственность за вред здоровью человека в результате той или иной прививки?

— Я считаю, что тут не государство должно нести ответственность. Должна работать, как я уже говорил, именно страховка. Коль скоро к вам применяют какую-то новую технологию, то логично, что вас от ее последствий должны застраховать, это нормально. Вы же, когда билет на самолет покупаете, в его цену страховка входит? Так почему бы аналогичным образом не поступать и в случае каких-нибудь массовых вакцинаций? Но мне лично кажется, что подобную меру у нас никогда не введут, потому слишком больших изменений законодательных это потребует.

— Относительно без проблем подтвердить непосредственный вред какой-то прививки можно только в том случае, если нежелательные явления — потеря сознания или что-то еще — наступили непосредственно в момент введения препарата. Во всех остальных ситуациях на практике связь нежелательных явлений с введением медицинского препарата будет всячески отрицаться, — также признает проблему кандидат медицинских наук, президент Лиги защиты врачей Семён Гальперин. — Более того, сейчас они даже не включаются в историю клинических исследований, хотя по всем правилам должны бы, если возникают после введения препарата.

«СП»: — При каких, на ваш взгляд, условиях можно быть на все 100% уверенными в том, что профилактическая прививка от того или иного заболевания абсолютно безопасна?

— На мой взгляд, единственное, что тут можно обсуждать в ходе обсуждения эффективности и безопасности подобных препаратов, так это то, насколько клинические исследования соответствуют международной практике. Все остальное — отвлеченные рассуждения.

Любое клиническое исследование проходит в определенные сроки. Например, по «Спутнику V» третья фаза такого исследования была рассчитана на 180 дней и стартовала в декабре прошлого года. Оно было, надо сказать, очень неплохое, качественное, плацебоконтролируемое, слепое и так далее. Правда, почему-то впоследствии было объявлено, что эта фаза объединяется с четвертой фазой — постклинической, массовой. И тем, кто остро интересуется вопросами безопасности, стоило бы поинтересоваться у исследователей — почему же было принято такое решение? Подобные прецеденты продления любых сроков клинических испытаний, как правило, говорят о том, что исследователи не смогли достичь поставленных на этом этапе результатов.

Так что сейчас, например, все люди, прививающиеся от коронавируса этим препаратом, являются, по сути, автоматическими участниками четвертой фазы клинического исследования. И их, я считаю, по совести, следовало бы приравнять в правах на компенсации к тем, кто принимал участие в третьей фазе исследования, чтобы все они подписывали такое же информированное согласие, как и участники третьей фазы.

Тем, конечно, гарантировались выплаты посущественней, чем 10−30 тысяч рублей, но все равно эти расценки были сугубо российскими, в международной практике фигурируют несколько иные суммы. И в том, и в другом случае это довольно красноречиво, на мой взгляд, говорит о том, кем и во сколько оценивается человеческая жизнь.